Внедрение практик профессионализации студентов в российских университетах должно стать вариантом оперативного решения задачи по ускоренному выходу молодёжи на рынки труда. Эффективная работа в этом направлении поможет отечественным индустриям в преодолении ситуации острого кадрового дефицита. Если рассматривать профессионализацию в комплексе с поддержкой студентов в выборе карьерных стратегий, то такой системный взгляд может усилить связанность профессиональных и университетских сообществ в подготовке кадров, способных к быстрой интеграции в реальные производственные процессы в соответствии с требованиями усложняющейся деятельности.
Ключевой темой всероссийского форума «Преобразование образования»¹ стало обновление модели профессионализации и карьерных стратегий молодёжи в университетских практиках.
¹ Форум состоялся 7–9 ноября в Томске. Организатор — Институт образования Томского государственного университета (ТГУ) при поддержке Минобрнауки России.
ПОЗИЦИЯ ПРОФИЛЬНОГО ВЕДОМСТВА
С установочным сообщением выступил Министр науки и высшего образования РФ Валерий ФАЛЬКОВ.
Как отметил министр, за всё постсоветское время в стране сложилась беспрецедентная ситуация на рынке труда с точки зрения его взаимоотношений с системой образования.
— Никогда такого давления на университеты и в целом на систему образования, на мой взгляд, не было. Да, велись разговоры относительно того, надо ли готовить специалистов по тому или иному направлению. Последние лет 10–12 активно развивается дискуссия относительно трудоустройства выпускников. Речь идёт как о количественных показателях, так и о качественных. Но вместе с тем такого запроса на более тесное взаимодействие рынка труда и высшего образования в новейшей истории России ещё не было. Это очень важно, потому что сегодня мы в основном оперируем прогнозами, которые достаточно линейны и основаны на представлениях работодателей о том, кто им нужен сегодня и потребуется в ближайшие 5–10 лет. Безусловно, это лучше, чем гадать на кофейной гуще. Но исследования рынка труда, выявление тенденций, поиск ответов на сложные вопросы надо проводить параллельно, а не ждать новых прогнозов и перестраивать под них всю деятельность. Большую работу в этом отношении проводит Лаборатория исследований рынка труда НИУ ВШЭ. Серьёзный вопрос — трудоустройство инженеров со всеми сопутствующими фактами и тенденциями. Думаю, что университеты должны более профессионально изучать рынок труда в своём регионе и в целом ставить себе научную задачу создавать кратко-, средне- и долгосрочные прогнозы.
Второй важный момент — обеспечение условий ускоренного выхода молодёжи на рынок труда. В последнее время мы реализуем ряд решений, направленных на то, чтобы предоставить студентам возможность быть востребованными на рынке труда во время обучения начиная со второго-третьего курсов. Здесь несколько разных мер: от введения механизма двух и более квалификаций до точечных конкретных решений.
Третий момент. Университеты традиционно представлены на рынке высшего образования и чувствуют себя там достаточно уверенно. Опыт приёмной кампании этого года показал, что всего 0,4% бюджетных мест остались незаполненными, что в пределах статистической погрешности. Но вместе с тем университеты должны выходить на рынок дополнительного профессионального образования (ДПО) взрослых, реализовывать программы повышения квалификации и переподготовки. Это отдельный специфический сегмент, он требует от университетов другой организации своей деятельности, других преподавателей, иных навыков управленческого персонала. Сегодня не так много университетов, которые успешны на этом рынке. Вопрос непростой и нелинейный, и требуется обсуждать новую модель высшего образования: что необходимо сделать, чтобы стимулировать развитие системы ДПО как ответа на вызовы и запросы рынка труда.
Какие меры и специальные механизмы в новой модели высшего образования предусмотрены, для того чтобы решить указанные проблемы?
Экспертную панель открыло выступление Елены ТУМАКОВОЙ, врио директора Департамента государственной политики в сфере высшего образования Министерства науки и высшего образования РФ.
— Чаще всего получается так: мы зачисляем абитуриента на первый курс и в течение определённого периода должны его готовить. А прогноз рынка труда при этом каждый год корректируется. Очевидно, что к моменту выпуска из университета всё может настолько измениться, что компетенции окажутся неактуальными. В связи с этим одним из ключевых принципов новой модели высшего образования являются гибкие сроки обучения. Сейчас картина унифицированная: бакалавры обучаются четыре года, специалисты — пять лет, магистранты — два года вне зависимости от направления и специальности. Вузы по-разному реагируют на ситуацию быстрых изменений, в частности самостоятельно увеличивают срок обучения, вкладываясь в студентов, потому что не успевают сформировать компетенции за нормативный срок. Шесть пилотных вузов в рамках апробации новых моделей, в зависимости от того какие компетенции формируются у студентов, какие специальности получают, предлагают сроки устанавливать адресно. Если для того чтобы стать специалистом, достаточно четырёх лет, а в пятом нет необходимости, то по определённым направлениям можно установить такую продолжительность обучения. Например, педагоги начальной школы могут учиться четыре года, а учителя-предметники — пять лет. Но кто должен установить такие сроки? Это не обязательно вуз: рынок труда испытывает беспрецедентный дефицит специалистов и работодателю нужно, чтобы выпускники выходили как можно раньше. Искусственно увеличивать сроки, обеспечивая нагрузкой преподавателей, а студента — дисциплинами, в которых нет критической необходимости, очевидно, не стоит. К установлению сроков обучения надо подойти очень ответственно, — считает эксперт.
Выступающая обозначила ещё один возможный трек: абитуриент поступает на ту или иную программу, через четыре года получает определённую квалификацию и может выйти на рынок труда. Но если он хочет получить более глубокие компетенции, видит себя исследователем в той или иной области, то может обучаться пять или шесть лет. Каких-то студентов вуз выпускает через четыре года, других — через пять, третьих — через шесть, и получается, что одна и та же программа становится дискретной и каждый год добавляются новые компетенции. Самое главное, по мнению спикера, помнить о том, что сроки должны быть сбалансированы с запросами рынка труда. По каким-то программам срок обучения может быть более коротким, не четыре года, а три или два, например при наличии среднего профессионального образования (СПО).
Эксперт добавила, что обсуждается трек, когда по какому-либо направлению, например по физике, химии или математике, студенты в обязательном порядке получали бы дополнительную педагогическую квалификацию. Рассматривается возможность получения рабочих профессий в вузах, когда во время обучения студенты работают лаборантами на кафедрах и параллельно выходят на рынок труда.
РЫНОК ТРУДА: ИССЛЕДОВАНИЯ И ПРОГНОЗЫ
Предполагая, что на рынок выйдут качественно подготовленные студенты, вузы готовы настроить соответствующим образом свои программы. А какова позиция рынка труда? Готовы ли работодатели брать на работу молодёжь?
К дискуссии подключился проректор, руководитель лаборатории исследований рынка труда НИУ ВШЭ Сергей РОЩИН:
— Когда говорят о давлении рынка труда на образование, дело вот в чём. Российское общество и национальная экономика из-за демографических проблем вступили в новую модель существования и не вернутся в обозримой перспективе к тому, что было в 2000-е гг. и ранее. Мы уже понимаем, что в течение следующих 20 лет с точки зрения демографии людей нет и не будет. До 2040 г. прогнозируется сокращение молодёжной (15–19 лет) и наиболее экономически активной (30–39 лет) когорт. Давление связано с тем, что работодатели привыкли к тому, что люди есть, и продолжается экстраполяция устаревшего запроса на кадры на грядущие годы. Имеет место инерция мышления: будто бы есть дешёвый и достаточно неограниченный ресурс. Отсюда следует вывод: если сложить запросы и прогнозы, людей надо примерно в полтора раза больше, чем может обеспечить имеющаяся когорта населения.
Ещё одна ловушка заключается в том, что мы воспроизводим запрос в кадрах исходя из имеющихся технологий, которые консервируют высокую трудоёмкость и очень низкую производительность труда. Это не завтрашний день, а вчерашний. Но на самом деле экономика не сможет развиваться в условиях ограничений по человеческому ресурсу, не меняя технологий. В связи с этим необходимы инвестиции в цифровизацию, автоматизацию производства и переход к использованию технологий искусственного интеллекта (ИИ).
Как устроена образовательная структура? Эксперт подчеркнул, что высшее образование неоднородно, это мозаика разных моделей.
— Первое различие — это очное образование и заочное. Они дифференцированы и по предметным направлениям, и по зарплатам: в инженерной области заочники проигрывают очникам. Серьёзный вопрос — трансфер выпускников СПО в высшее образование. По итогам 2023 г. 22% выпускников колледжей пошли в вузы и в основном на заочную форму (или очно-заочную). 13,8% бакалавров/специалистов и 10% магистров после выпуска из университета занимают позиции сотрудников среднего звена, где наличие высшего образования, в общем-то, не нужно по стандартам и квалификационным требованиям. Таким образом, высшее образование отчасти работает на то, что может обеспечить СПО. Правда, ситуация меняется: в 2024 г. выпуск из колледжей впервые превысил выпуск из вузов.
Важный вопрос — межрегиональная мобильность. 39% выпускников покидают регион, где они учились, в первый год после выпуска. Вопрос локализации связан с тем, кто партнёр университета, для кого готовят специалистов вузы.
Существует серьёзная дифференциация по качеству образования между селективными вузами (средний балл ЕГЭ в которых более 80) и всеми остальными. Если сравнивать среднюю заработную плату выпускников, то в селективных вузах она почти в два раза больше, чем в неселективных. Но даже не это имеет решающее значение: о каких технологических прорывах можно говорить, если у поступившего балл ЕГЭ по математике 45?
Если читать медиа, складывается впечатление, что выпускают только экономистов. На самом деле с конца 1980-х гг. в стране доминирует выпуск инженеров, экономисты на втором месте. Когда что-то становится массовым, оно дифференцируется по качеству. Внутри сообщества инженеров огромные различия по уровню зарплат, востребованности и т.д. Разрыв в зарплате у инженеров доходит до четырёх раз: от 45 тыс. рублей до 200 тыс., ни в одном секторе такого нет.
Когда говорят о том, чтобы ускорить выход студентов на рынок труда, то это задача менее тривиальная: уже сейчас 60% бакалавров имеют опыт совмещения учёбы с работой, отметил спикер. Но даже этот факт связан с большим количеством мифов, в частности с тем, что они работают курьерами, официантами и т.п.
— На самом деле это только первые два курса. Старшекурсники всё чаще трудятся на профессиональных позициях, и чаще других учёбу с работой совмещают студенты направлений «Математика и компьютерные науки» (58%), «Образование» (58%), «Экономика и управление» (56%). На самом деле такая ситуация — приговор существующей системе образования. Они работают не для того, чтобы обеспечить материальное благосостояние, а чтобы приобрести компетенции, которые университет дать не может. Этой ситуацией вузам надо учиться управлять, — подчеркнул в завершение эксперт.
Данные исследования по универсальным компетенциям, востребованным на рынке труда, представил аспирант Института образования НИУ ВШЭ Егор САГИТОВ. Как отметил спикер, в то время как узкопрофессиональные навыки быстро устаревают по мере распространения технологий, универсальные компетенции становятся всё более значимым ресурсом. Особенно остра эта проблема для выпускников вузов, не владеющих в ожидаемой мере знаниями и навыками, которые позволяли бы им перейти из учебной среды в профессиональную.
В выборку исследования вошли более 2,2 млн описаний вакансий четырёх крупнейших межотраслевых агрегаторов: HeadHunter, Superjob, «Зарплата.ру» и «Работа в России». При анализе из описаний универсальных компетенций были исключены те, что встречались менее 100 раз. Затем составили классификатор, включающий перечень вариаций компетенций, всего было выделено 20 универсальных компетенций.
Анализ показал, что наиболее часто встречающиеся компетенции — работа в команде, грамотная устная и письменная речь, ответственность и ориентация на результат, аналитическое и системное мышление, многозадачность, организаторские навыки, внимательность к деталям и коммуникабельность. Затем выявленный перечень описаний компетенций был сопоставлен с формулировками компетенций и их индикаторов из ФГОС ВО 3++.
Эксперт подчеркнул, что исследователи столкнулись с противоречием между универсальными компетенциями, закреплёнными в ФГОС, и теми, что в описаниях вакансий представляют работодатели. Для восьми компетенций из 20 были обнаружены близкие по содержанию в перечне ФГОС: это работа в команде, грамотная устная и письменная речь, аналитическое и системное мышление, организационные компетенции, коммуникабельность, стремление развиваться и быстрая обучаемость, самостоятельность и принятие решений, планирование и самоорганизация. При этом из топ-8 компетенций не обнаружено аналогов для ответственности и ориентации на результат, многозадачности и внимательности к деталям.
Как отметил эксперт, перспективы исследования связаны с развитием машинного обучения, что позволит более точно классифицировать описания компетенций, выделить их для различных профессиональных групп и сегментов рынка труда. Это даст возможность актуализировать перечень компетенций, в развитие которых стоит вкладываться вузам.
Какими качествами должна обладать молодёжь, чтобы получить работу в компании? На Московском международном салоне образования
— 2024 в результате опроса представителей бизнеса были выявлены такие качества, как трудолюбие, готовность дать больше, пунктуальность, вежливость, общительность, стрессоустойчивость, способность мыслить оперативно, координированность. Безусловно, важны практический опыт и наличие высшего образования. При этом в Санкт-Петербурге портрет соискателя на 45% — это люди со средним профобразованием, лишь каждый пятый имеет высшее образование.
Сильнее всего с декабря 2022 г. по декабрь 2023-го конкуренция за соискателя выросла в категориях «Производство и сельское хозяйство» (+44%), «Строительство» (+42%) и «Страхование» (+41%). Это сферы, в которые и государство, и бизнес осуществляют значительные инвестиции. Такие данные привёл начальник научно-методического отдела Президентской библиотеки имени Б.Н. Ельцина, учёный секретарь Управления делами Президента РФ Сергей БОЛЬШАКОВ.
— Если говорить о компетенциях, то мы видим существенные расхождения между их запросом в вакансиях и предложением в резюме. Если наличие диплома о высшем образовании в вакансиях на четвёртом месте, то в резюме этот параметр на второй позиции. Наличие дополнительных удостоверений, свидетельств и т.п. в вакансиях на пятом месте, в резюме — на последних строчках рейтинга. При этом знание технологий, процессов и систем на первом месте и в резюме, и в вакансиях.
Если говорить о карьерных предложениях, то бизнес исходит из того, что у соискателей должны иметься специализированные навыки. Программы стажировки, наставничества, профессиональной адаптации очень важны, и они должны проходить через весь период обучения, — подчеркнул эксперт.
Спикер отметил: по данным Forbes, 64% российских компаний готовы организовывать стажировки для студентов и выпускников вузов, 53% — для студентов СПО. 58% выступают за участие в партнёрских программах с университетами, в том числе по организации практик, 46% готовы участвовать в молодёжных ярмарках вакансий. «С улицы» работодатели, очевидно, уже никого не ждут, понимая, с кем они будут работать. Поэтому 81% компаний готовы проводить профориентационные программы, у 41% есть планы расширения молодёжной политики. При этом барьерами в 60% случаев является отсутствие знаний об упрощённой системе найма подростков, 56% отмечают законодательные ограничения по их трудоустройству, половина респондентов указала на отсутствие у подростков подходящих компетенций, 32% беспокоит отсутствие сотрудников, готовых проводить обучение и быть наставниками.
— Безусловно, и бизнес это понимает, необходима «игра вдолгую»: от ранней профориентации до построения карьерных траекторий. Правило сегодня формулируется так: «хочешь лояльных сотрудников — заходи в школу». При этом молодёжь не готова отказаться от своих ценностей и требований в угоду корпоративным, чаще всего она стремится к комфорту, и не всегда слово «карьера» имеет положительную коннотацию. Студенты стремятся хорошо зарабатывать и совмещать это с гедонизмом, желанием жить в своё удовольствие.
Сегодня возможности взаимодействия с бизнесом, предоставленные образовательным организациям (базовые, цифровые кафедры и другие инструменты), позволяют перестраивать образовательные программы, содержательно компоновать модули, планы, графики под потребности рынка труда, пересматривать структурную сетку компетенций под запросы работодателей. Если говорить о ключевых показателях взаимодействия с работодателями, то речь идёт о возможности кастомизации/ актуализации образовательных программ, их моделирования, создания сетевых образовательных программ, дуального и целевого обучения, — заявил выступающий.
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ОТВЕТ
Как отметил ректор ТГУ Эдуард ГАЛАЖИНСКИЙ, разговор об ускоренном выходе специалистов на рынок труда актуализирует потребность в подготовке кадров, но ставит вопрос о нужности университетов.
— Действительно, сейчас количество обучающихся в колледжах больше, чем студентов университетов, в структуре вакансий преобладают рабочие профессии, но у лидеров отрасли существует запрос как раз на сложные виды деятельности, где срок обучения до восьми лет. Как этот баланс обеспечить и какова роль вуза — большой вопрос. Идея Болонской системы как раз состояла в том, чтобы оценить готовность человека к профессиональной деятельности: зрелость личности, критическое мышление, готовность развиваться в деятельности, проявлять рефлексивную позицию, сформированность ценностей. Это главное, что отличает высшее образование от среднего профессионального. Ключевой вопрос — что входит в ту или иную степень подготовки в университете? Готов ли человек на первом курсе к осуществлению трудовой деятельности? Мы часто сталкивались с тем, что, набирая студентов под какие-то задачи, терпели фиаско, даже если платили им деньги. Они же студенты, они попробовали, стало неинтересно и разбежались. Поэтому нужны другие механизмы мотивации.
Ещё один вопрос — даже если описать эту степень, то как её измерять и как влиять на формирование исследовательского, критического, проектного, экологического мышления? На эти вопросы мы должны ответить в новой модели. В традиционной системе задача решалась через фундаментальность образования, с помощью избыточности количества академических дисциплин. Второй вариант входа — через научные школы. Студенты очень рано включались в исследовательские коллективы, и ценностно-смысловая составляющая формировалась в научных группах. Если мы сегодня сокращаем объём часов, допустим, по математике, то не потеряем ли основу, на которую потом будем нанизывать сложные виды деятельности? Кто это должен определить? И в каждом блоке следует разобраться с важным вопросом: удержать основу сложной профессиональной деятельности, заложить системное профессиональное мышление, при этом сохранить глубину зрелости личности и способность выходить за профессиональные границы.
Конечно, надо разобраться с фундаментальностью, и мы это пробовали делать через внедрение образовательного ядра, которое включает работу с разными картинами мира. Все привыкли к тому, что есть hard- и soft-компетенции, мы считаем, что должны быть ещё и self-, т.е. навыки работы с собственным потенциалом. Человек должен стать осознанным пользователем самого себя, научиться работать со своими сильными сторонами, с когнитивной сферой, самоорганизацией, мотивацией, рефлексией и войти в позицию постоянного саморазвития. Делается это через специализированные курсы, и мы пытаемся развивать мышление с помощью научного подхода, художественно-образного, ценностного, чтобы у выпускника складывалась многомерная картина мира. Измерять это можно с помощью современных инструментов анализа больших данных, изучая реальный цифровой след человека, его поведение в образовательной среде. Сейчас со «Сбером» в рамках Сибирского центра искусственного интеллекта мы запустили проект по профайлингу личности, выявлению особенностей её мотивации в образовательном процессе.
Любая система поддержки индивидуализации очень дорогая, постановка self-компетенций нуждается в квалифицированном сопровождении. Мы экспериментировали с тьюторством, эта служба разрастается. Но современные технологии здесь способны помочь. На первичном уровне генеративные модели позволяют создать цифровых помощников, правильно настроить их, это даст возможность удешевить процесс и сделать его массовым. Решения и ответы постараемся найти в экспериментах.
Как в регионе сформировать среду готовности к профессионализации и самореализации?
Тему продолжила заместитель губернатора Томской области по образованию, молодёжной политике и цифровому развитию Наталия КИСЕЛЁВА:
— Полагаю, что система СПО немного быстрее адаптируется к складывающимся реалиям, чем вузы, за счёт прикладного характера своей деятельности: там дают конкретные навыки, не сосредотачиваясь на фундаментальности, на исследованиях и объёме теоретических знаний. В рамках проекта «Профессионалитет» в Томской области разработана 21 карта по различным специальностям. Образовательно-отраслевая модель, о которой в перспективе идёт речь как о модели высшего образования, уже реализуется в регионе с 2019 г. по отношению к СПО. 10 образовательно-отраслевых кластеров подкрепляются реальными работодателями, и по каждому из направлений разработаны карьерные карты перспективного трудоустройства и дальнейшего развития. Школьник, который подходит к окончанию девятого класса, видит свою траекторию развития не только на два ближайших года обучения в колледже, но и на среднесрочную перспективу, на десятилетие. И если раньше практически все девятиклассники были ориентированы на сдачу ЕГЭ и поступление в вузы, то сейчас 60% выпускников идут в колледжи, потому что видят перспективу развития. Образование выстраивается так, что с первого курса студенты колледжей знают, куда они пойдут на практику и где будут работать. Происходит синхронизация рынка труда, рабочего места и системы обучения, обеспечивается бесшовность перехода на рынок труда после окончания колледжа.
Спикер подчеркнула, что в регионе понимают необходимость ускоренного выхода на рынок труда, и в этом году в системе СПО была запущена программа двух дипломов — мультиквалификации. Это не потребовало существенного увеличения количества часов и финансовой нагрузки на бюджет региона: просто было перераспределено время на подготовку. Она отметила, что в систему СПО кроме работодателей пришли исследования, прикладная наука. В частности, исследования по геномной инженерии проводят студенты Томского агропромышленного колледжа, изыскания, связанные с применением ИИ в разных отраслях, тоже реализуются в колледжах.
Что касается университетов, то необходима стыковка школы с высшим образованием как заказчиком абитуриентов, считает эксперт:
— Дело в том, что университеты принимают цифры, а требования предъявляют к людям. Запрос выстраивается в двух аспектах: это контрольные цифры приёма и средний балл ЕГЭ. Абитуриенты зачислены, но потом оказывается, что они недостаточно активны, не ведут проектную деятельность, не включаются в исследования. В связи с этим необходима синхронизация довузовской работы в школе на уровне седьмого-восьмого классов, не через курсы подготовки к ЕГЭ, а на практических занятиях в университетах и лабораториях, через проектную деятельность, профессиональные пробы, игры, хакатоны, чемпионаты.
Выступающая убеждена в том, что следует создавать ускоренные программы, совмещающие СПО, высшую школу и трудоустройство:
— Мы в Томской области запустили проект с ИТ-колледжем и Томским государственным университетом систем управления (ТУСУР). 63 выпускника колледжа в этом году поступили на работу в компанию «Микран», параллельно с этим получая высшее образование в университете с учётом заказа работодателя. Такая связка обеспечивает гибкую модель.
Ещё одно перспективное направление, с точки зрения спикера, две специальности и междисциплинарность. Пилотный проект по разработке возможности для студентов непедагогических специальностей получать педагогическую квалификацию сейчас реализуют с АНО «Россия — страна возможностей» Томский педагогический университет, Томский политех, ТУСУР и ТГУ. Такая практика позволяет в сжатый срок выстраивать эффективную траекторию образования.
На каких позициях могут сойтись студент, работодатель и университет?
В эффективности независимой оценки убеждена Александра СЕРОВА, советник генерального директора АНО «Национальное агентство развития квалификаций».
— Независимая оценка квалификаций — один из самых эффективных инструментов влияния работодателей на качество работников. Инструмент относится к развивающимся, процент охвата им работников не так велик, как хотелось бы, но с 2018 г. в системе образования используется совмещение итоговой аттестации независимой оценки квалификаций в СПО, а с 2022-го этот эксперимент идёт в высшем образовании. Колледжи здесь выигрывают. В системе задействованы 300 учреждений СПО и 27 советов по профессиональным квалификациям, около 73% успешно проходят совмещённые итоговые испытания. Если говорить о высшей школе, то это всего 33 вуза и девять советов по профессиональным квалификациям. Что касается запросов работодателей, то необходимо дифференцировать, что это за запросы и о каких компаниях идёт речь. Мы переходим от VUCA-мира к миру BANI — ужасающему и непредсказуемому, но сегодня самый распространённый запрос — на ответственного исполнителя. Это как раз и означает консервацию технологий. Нам кажется, что нужны кризис-менеджеры, инженеры, которые меняют технологии и вообще взгляд на отрасль. Индустрия отвечает, что ей нужны бакалавры с рабочими специальностями, а с управленческими и креативными компетенциями надо подождать. При этом существует колоссальный разрыв между лидерами отрасли и массовыми работодателями в регионах. Поэтому внимание университетов необходимо обратить на лидеров, несмотря на то что вузы должны удовлетворять потребности регионального рынка труда. Система СПО, если говорить о формировании практических навыков «на кончиках пальцев», с высшим образованием никогда не сравнится. Отрадно, когда повышается интерес к СПО, требования к выпускникам растут, от них уже ожидают наличия полууправленческих компетенций. Но при этом СПО — это не высшее образование. Именно выпускники высшей школы будут менять отрасли, технологии и экономику. Если инструмент независимой оценки квалификаций придёт в университеты, то он поможет решить задачу совмещения длительной подготовки специалиста с его точечной настройкой на рынок труда через профессиональные модули на последних курсах, которые позволят обеспечить выпускников актуальными навыками при выходе на рынок труда, — считает эксперт.
Участники форума обсудили и другие важные темы: фундаментальность высшего образования, проектирование модели введения дополнительных квалификаций и дуального обучения в вузе, проектирование образовательных программ на основе данных о запросе рынка труда, исследовательские данные для решения задач профессионализации, нейротехнологии в образовании и т.д.
Фото с официального сайта ТГУ.
Рубрика: Наука и образование
Год: 2024
Месяц: Декабрь
Теги: Эдуард Галажинский Валерий Фальков Высшее образование Стратегия развития образования Елена Тумакова Сергей Рощин Егор Сагитов Сергей Большаков Наталия Киселёва Александра Серова
